Неточные совпадения
Он почти постоянно, если можно так выразиться, экзаменовал Малек-Аделя; уезжал
на нем куда-нибудь подальше в поле и
ставил его
на пробу; или уходил украдкой в конюшню, запирал за собою дверь и, ставши перед самой головой
коня, заглядывал ему в глаза, спрашивал шепотом: «Ты ли это?
Девочка протянула из окна руку, но Орланд вдруг взвился
на дыбы и бросился в сторону. Всадник не потерялся, взял
коня в шенкеля, вытянул его хлыстом по шее и, несмотря
на его сопротивление,
поставил его опять перед окном.
Дети до возраста в неге,
Конь хоть сейчас
на завод,
В кованой, прочной телеге
Сотню пудов увезет…
Сыты там кони-то, сыты,
Каждый там сыто живет,
Тесом там избы-то крыты,
Ну уж зато и народ!
Взросшие в нравах суровых,
Сами творят они суд,
Рекрутов
ставят здоровых,
Трезво и честно живут,
Подати платят до срока...
Со вздохом витязь вкруг себя
Взирает грустными очами.
«О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Чей борзый
конь тебя топтал
В последний час кровавой битвы?
Кто
на тебе со славой пал?
Чьи небо слышало молитвы?
Зачем же, поле, смолкло ты
И поросло травой забвенья?..
Времен от вечной темноты,
Быть может, нет и мне спасенья!
Быть может,
на холме немом
Поставят тихий гроб Русланов,
И струны громкие Баянов
Не будут говорить о нем...
Потом,
поставив ногу
на колено Тюфяева, дама ловко прыгала
на седло, и
конь, гордо танцуя, шел по дамбе; она сидела
на седле так ловко, точно приросла к нему.
Больше трех раз кряду нельзя
ставить деньги
на кон, — я стал бить чужие ставки и выиграл еще копейки четыре да кучу бабок. Но когда снова дошла очередь до меня, я
поставил трижды и проиграл все деньги, как раз вовремя: обедня кончилась, звонили колокола, народ выходил из церкви.
Они обнялись и поцеловались, и Наталья Николаевна пошла досиживать ночь в свою спаленку, а Ахилла,
поставив под сарай своих
коней, разостлал
на крыльце войлок, лег навзничь и уставился в звездное небо.
Много лет спустя, будучи
на турецкой войне, среди кубанцев-пластунов, я слыхал эту интереснейшую легенду, переходившую у них из поколения в поколение, подтверждающую пребывание в Сечи Лжедимитрия: когда
на коронацию Димитрия, рассказывали старики кубанцы, прибыли наши запорожцы почетными гостями, то их расположили возле самого Красного крыльца, откуда выходил царь. Ему подвели
коня, а рядом
поставили скамейку, с которой царь, поддерживаемый боярами, должен был садиться.
Казаки спешились и, разнуздав
коней, пустили их
на обширный луг, который расстилался перед рощею, а сами,
поставив на небольшом возвышении часового, расположились кружком под деревьями. Кирша, вынув из кисы флягу с вином и большой пирог с капустою, сел подле Алексея.
— А вот как: я велел их запереть в холодную избу,
поставил караул, а сам лег соснуть; казаки мои — нет их вшисци дьябли везмо! — также вздремнули; так, видно, они вылезли в окно, сели
на своих
коней, да и до лесу… Что ж ты, боярин, качаешь головой? — продолжал Копычинский, нимало не смущаясь. — Иль не веришь? Далибук, так! Спроси хоть пана региментаря.
— Ну, брат! — сказал Ижорской, когда Рославлев сел
на лошадь, — смотри держись крепче:
конь черкесской, настоящий Шалох. Прошлого года мне его привели прямо с Кавказа: зверь, а не лошадь! Да ты старый кавалерист, так со всяким чертом сладишь. Ей, Шурлов! кинь гончих вон в тот остров; а вы, дурачье, ступайте
на все лазы; ты, Заливной, стань у той перемычки, что к песочному оврагу. Да чур не зевать!
Поставьте прямо
на нас милого дружка, чтобы было чем потешить приезжего гостя.
Все те иконы, о которых я вперед сказал, мы в особой коробье
на коне возили, а эти две даже и
на воз не
поставляли, а носили: владычицу завсегда при себе Луки Кирилова хозяйка Михайлица, а ангелово изображение сам Лука
на своей груди сохранял.
Не было по тем краям деревни, в которой бы пяток-другой жителей не давал богу клятвы убить Лойко, а он себе жил, и уж коли ему понравился
конь, так хоть полк солдат
поставь сторожить того
коня — все равно Зобар
на нем гарцевать станет!
Постоялые дворы вокруг площади все были заняты — и Кирилл, не въезжая никуда
на двор, остановился за углом одного дома у самой площади, выпряг здесь своих
коней и, растянув хрептуг,
поставил их к корму, а сам приступил к Пенькновскому с просьбою пройтись по базару. Кирилл сказал, что ему надо купить для себя пару бубенчиков и что будто бы ему гораздо сподручнее сделать это приобретение вместе с Пенькновским.
Въехав
на задний двор, где находились избы для помещения ратников и ворота
на который никогда, и даже ночью, не затворялись и никем не оберегались, он разнуздал
коня, поводил его,
поставил в конюшню и уже хотел идти уснуть несколько часов перед тем, как идти с докладом об исполненном поручении к Григорию Лукьяновичу, уже тоже спавшему, по его предположению, так как был уже первый час ночи, как вдруг легкий скрип по снегу чьих-то шагов
на соседнем, главном дворе, отделенном от заднего тонким невысоким забором, привлек его внимание.